№16 |
![]() ![]() |
|||
18 декабря 2010 года – день 80-летия со дня рождения Владимира Яковлевича Ворошилова. В этом же году исполняется 35 лет его любимому детищу – телепрограмме «Что? Где? Когда?».
Другие публикации этого раздела
http://obivatel.com/artical/34.html http://obivatel.com/artical/110.html http://obivatel.com/artical/150.html http://obivatel.com/artical/177.html http://obivatel.com/artical/198.html http://obivatel.com/artical/234.html http://obivatel.com/artical/253.html http://obivatel.com/artical/278.html http://obivatel.com/artical/315.html http://obivatel.com/artical/333.html http://obivatel.com/artical/358.html http://obivatel.com/artical/381.html http://obivatel.com/artical/402.html http://obivatel.com/artical/411.html |
Леонид ЛЕРНЕР МИНУТА НА РАЗМЫШЛЕНИЕ, ИЛИ ЗАГАДКИ ИГРЫ «ЧТО? ГДЕ? КОГДА?» Фантом из четырех букв «Предмет нашего разговора сегодня – Игра, игра, как некий своеобразный феномен. Игра, которой были бы увлечены ее создатели и участники и которая доставила бы им не только огромную пользу, но истинное наслаждение. Игра! Стоит только произнести это слово, как тотчас нас буквально захлестывает шквал ассоциаций, образов, видений…». Так писал в своей книге «Феномен игры» Владимир Ворошилов, автор и создатель знаменитой телевизионной передачи «Что? Где? Когда?». Почему я решил рассказать об этой передаче? Потому что она объединила миллионы людей. Потому что я сам, своими глазами наблюдал, как вечера, когда телеклуб «Что? Где? Когда?» выходил в эфир, становились семейными праздниками. А, может, еще и потому, что игра Ворошилова, блеснувшая, как луч надежды в мрачные годы «застоя», молодым как бы высветила будущее, а пожилых вернула в детство и юность. Я вспоминаю, как во время войны мы, мальчишки, заброшенные войной в детский дом, шли в рваных телогрейках из заледенелой детдомовской столовой, играя на «зубариках». Мы выстукивали на зубах любой мотив, и эта отчаянная игра, рожденная постоянным чувством голода, давала возможность хоть на время забыться. В том жутковатом детской доме совсем не было традиционных игр – ни шашек, ни домино, ни футбольного мяча… И как бы чувствуя, что спасение наше только в играх, мы на каждом шагу придумывали их сами. Американский психолог Эрик Берн относит полное отсутствие игры в жизни человека к области сенсорного голода и сравнивает по убийственности результатов с голодной смертью: «Дефицит игры ведет к биологическому вырождению». Эта серьезнейшая социальная опасность подстерегает в первую очередь взрослых. И не случайно именно дети, управляемые инстинктом Игры, как правило, сохраняют до определенного возраста подлинный азарт и здоровый вкус к жизни. Детство моего поколения… Оно было буквально пронизано множеством очень простых, но совершенно удивительных игр. Парадные и лестницы дома, в котором я жил после войны, гудели восторженными криками ребят, играющих в «жмурки»; в битком набитых детьми дворах царили «чижик» и «штандер», «расшибец» и «пристеночка». И без конца бил окна коммуналок стертый до самой камеры футбольный мяч. Много лет спустя я, журналист, приехал на участок строительства газопровода «Дружба» в украинский городок Бар. У кого-то из строителей-немцев был день рождения, и они пригласили к себе советских коллег. Глядя на то, как немцы водят хороводы, без конца хлопают в ладоши, поют, самозабвенно размахивая руками и хохочут буквально до слез, один из наших рабочих шепнул мне на ухо: «Вот дурачки! Взрослые люди, а ведут себя как дети!». А я подумал: отдыхают, как дети; работают, как настоящие мужчины. «Мы играем в нипочем, не в деньги. Играем в горелки, в гулючки, в отгадышки, в шашки, в свинки, в свайку, в мяча, в шара, в зернь, в кости, в бабки…». Это из «Толкового словаря живого великорусского языка» Владимира Даля. И дальше: «Только тем не играют, отчего умирают». Отсутствие игры поставлено рядом со смертью. Не удивительно ли: эта русская пословица, в сущности, о том же, о чем на языке современной науки пишет американский исследователь Эрик Берн. «Столько различных по своей природе, а иногда и просто противоречивых чувств, явлений, и все это - игра! Однако, что же главное, коренное, кроется в этом фантоме из четырех букв?». На вопрос, заданный Владимиром Ворошиловым, пожалуй, никто не даст исчерпывающего ответа. Ибо сама игра неисчерпаема. Вспомним пушкинского Германна: он ставил на карту все – и проиграл. Владимир Ворошилов, приступая к своей телевизионной игре, тоже поставил на карту все, что имел и умел. Но, в отличие от Германна, выиграл, потому что придумал игру радостную и для всех. Причем, вот парадокс! – именно в те годы, когда «застой», как тяжелая болезнь, поразившая наше общество, казалось, не оставлял для этого никаких возможностей. И вот – Игра! Включаем телевизор, и к нам несутся звуки завораживающей мелодии. А на экране крупным планом хохлится огромная сова, подмигивают десятки волшебных фонарей, в таинственном чреве зала мелькают какие-то тени, доносятся чьи-то нетерпеливые возгласы. А взор уже устремлен к круглому столу, за которым вот-вот соберутся «знатоки». И в наставшей внезапно тишине торжественно звучит знакомый голос: «Здравствуйте, уважаемые телезрители!» Эта суперинтеллектуальнвая игра началась тридцать пять лет назад. И - поразительно, но факт – продолжается и сегодня! С тех пор я, кажется, не пропустил ни одной битвы «знатоков» с телезрителями. Но однажды… Мне вдруг страшно захотелось войти за кулисы этой игры, заглянуть в ее «кухню», своими глазами увидеть, как варится эта фантастическая передача. В то время я был репортером и мог, придя на игру к Ворошилову, написать репортаж. Однако на сей раз понял, что мне этого мало. Хотелось пожить в этой передаче, узнать все ее тайны: как она возникла; как и откуда являются «знатоки»; и кто эти телезрители, что решаются на схватку с такими интеллектуалами?.. А, быть может, и самому поиграть! Я сел и написал заявку на книгу, назвав ее очень просто: «Минута на размышление, или Загадка телеигры «Что? Где? Когда?». В издательстве «Искусство», где существовал отдел, ведавший телевидением, прочтя мою заявку, усомнились: согласится ли Ворошилов? Я поехал в Ворошилову. Владимир Яковлевич прочел заявку, затем отложил ее в сторону и вгляделся в меня. - Мне нравится, - наконец, сказал он. И вдруг предложил: - А не хотите ли к нам директором? Слегка опешив, я напомнил ему, что перед ним журналист, а не администратор. - Из вас получился бы хороший директор, - задумчиво возразил он. – Ладно. Не хотите – пишите книгу. Так я вошел в святая святых, туда, где вершились таинства, волновавшие каждого, имевшего телевизор. Так в моей книге появились главы: «Чего не видит зритель»; «Как это делается?»; «Кто вы – «знатоки»?»; «Телезрители - кто вы?». Так я узнал людей, способных ответить за одну минуту на любой, самый каверзный вопрос. В это трудно было поверить. И, помнится, многие телезрители, поражаясь мгновенным ответам «знатоков», подозревали, что их просто обманывают. «Не может быть!» – волновались даже завзятые энциклопедисты. Да ведь и я, лишь оказавшись в самой Игре, снял свои подозрения. А потом отправился к другим загадочным людям – телезрителям, побеждавшим своими фантастическими вопросами самих «знатоков». И только один человек, заваривший всю эту Игру, так и остался для меня главной загадкой.
Этот таинственный Ворошилов Он всегда оставался где-то за кадром. Тем таинственней и загадочней звучал этот глубокий голос – голос самого страстного игрока из всех, кто участвовал в передачах клуба «Что? Где? Когда?». Журналисты назвали его «Инкогнито из Останкино». Я зашел к нему в квартиру – и уперся глазами в записку, пришпиленную к стене: «Музыкальная пауза. Кто и почему?». Записка на другой стене вопрошала: «Кто пройдет с подносом?». И все кругом пестрело такими записками, расписанными японскими фломастерами. И все – только о передаче. Единственная из другой оперы висела над кухонным столом: на ней череп, кости и слова: «Не жри!». Придя к Ворошилову, я понял то, что, видимо, сразу уясняли для себя участники клуба «знатоков»: этот человек существует постольку, поскольку делает свою передачу. - Я думаю, настоящая Игра – это нечто мистическое, - рассуждал он. – Человечество создало сотни образов игр. Что за всем этим стоит – я не знаю. Но телевидение, которое стоит ближе всего к самой жизни, не могло не использовать фантомы, блуждающие в головах людей. Я не хотел придумывать совершенно новую игру, а потому взял за основу всем известный образ – рулетку. Людям всегда хочется попасть в то место, где можно пообщаться - с Богом или с чертом. Я ведь тоже игрок. Для меня высшее удовольствие – сделать крупную ставку. Образ рулетки витает над ЧКГ. Да ведь все и началось с этого. Как-то зашел в Дом игрушки купить подарок человеку трех лет от роду. Увидел волчок с прыгающей лошадкой и купил… сразу два. Второй – себе! …Владимир Ворошилов пришел на телевидение в конце шестидесятых. То было время, когда хрущевская «оттепель» осталась позади, а «застой» только начинался. Художник по профессии, Ворошилов уже успел завоевать известность в театральных кругах: на сценах Москвы и Ленинграда шли спектакли в его оформлении. А в «Современнике» Олег Ефремов предложил ему режиссерский дебют: вместе с Галиной Волчек Ворошилов ставил «Двое на качелях». Но еще до выпуска спектакля вдруг повернул совсем в другую сторону. Была весна. И вдруг – позвонили с телевидения, предложив придумать и снять по своему вкусу любую передачу. Согласился. Пришел на телестудию месяца на три, а остался на всю жизнь. Первую свою телеигру он назвал «Аукцион». Стоя на сцене, Ворошилов «торговался» с залом, только в качестве платы требовались не деньги, а интеллект. - На первом «Аукционе» мы торговали чаем, знакомили телезрителя через своих «покупателей» с разными сортами чая, их спецификой, способами заварки… О каждом сорте игроки создавали чуть ли не поэмы. И продажи чая в Москве увеличились вдвое! Но важнейшим эффектом этой игры я считаю не рекламу товаров. Все эти годы, начиная с «Аукциона», я стараюсь привить людям вкус к самостоятельному мышлению - то что у нас десятилетиями искореняли. Нас приучали оставаться в рамках железных схем, потому что в советской жизни, на всех ее этапах, было слишком мало игры. Пять «Аукционов» - чайный, рыбный, книжный, страховых агентств, телевизионный - прошли с огромным успехом. И впервые в СССР показали, что значит настоящая реклама. - А фирмы платили вам за рекламу? - В то время в голову никому не приходило, что за рекламу надо платить. Разгром «Аукциона» начался с «легкой» руки главного советского идеолога Михаила Суслова. Как-то он присутствовал на соревнованиях фигуристов, где «Союзторгреклама» вручила победителям слишком ценный с его точки зрения приз – телевизор. Тут Суслов и узнал, что «Союзторгреклама» действует в содружестве с телевизионным «Аукционом», участники которого тоже получали ценные подарки. «Что это за передача? – возмутился он. – Кто ее придумал? Нашим людям реклама вообще не нужна!». На том и закончилась история «Аукциона». Но уже через год на телеэкране появилась придуманная им новая игра - «А ну-ка, парни!». Многие тогда решили, что Ворошилов с испугу ударился в ура-патриотизм. - «А ну-ка, парни!» действительно был для вас компромисс? - Мне как бы предлагали исправиться. Но я не сумел. В своей новой игре увлекся жестким мужским началом. Тем, что десять лет спустя вылилось в движение рокеров. Помню, как все удивлялись: «Ну что ты так упорно тянешь в эту передачу мотоциклы?». А я чувствовал, что если уберу мотоциклы, то игры, какой я ее задумал, просто не будет. Ведь рокеры – социальный феномен, а их мотоциклы, весь этот рев и треск – знаки времени. В передаче шло единоборство, происходили даже своего рода дуэли. И вскоре на одной из телевизионных летучек я услышал: «Не забывайте, что это советские парни. А как они себя ведут? Рев моторов, пальба, борьба – сплошной боевик! Пусть они у вас думают». От меня стали требовать, чтобы в программу, идущую на одном дыхании, я ввел конкурсы на эрудицию. Но я понимал, что тогда мне придется самому убить своих «парней». Нет уж, пусть их убивают без меня. И убили – закрыли передачу. - А дальше? - А дальше – «Что? Где? Когда?» - Что вы считаете главной находкой в этой вашей телеигре? - Минуту обсуждения. Казалось бы, простая вещь – и в то же время загадка: как удается мгновенно решить общую задачу команде из шести интеллектов? Здесь, за игровым столом, вдруг проявляется какой-то общий разум – как в «Солярисе». - Вы едины в пяти лицах: сценарист, режиссер, организатор, ведущий и телезритель. И я наблюдал ваши «капканы» и «ловушки» - своего рода провокации. - Я режиссер-мистик. Для меня увлекательно то, что абсолютно неожиданно. Допустим, есть секунда, даже доля секунды, когда я чувствую: вот сейчас могу сказать то, что раньше никогда еще не говорил. А за этим, конечно же, и в самой передаче последует что-то, чего я и предположить не мог. Правда, было всего несколько случаев, когда на меня вдруг находило истинное прозрение, и я действовал просто по наитию. И просто забывал о том, что идет игра, что на нас смотрят миллионы людей – терял ощущение места действия. Но при этом продолжал вести передачу! И вдруг – возвращение на землю. И я вижу, что веду, не глядя на экран, и наушники лежат на столе. - Когда я смотрю «Что? Где? Когда?», тоже ощущаю нечто мистическое. - И это в самом деле так! Однажды, находясь в компании экстрасенса, математика и гипнотизера, я нарисовал им мизанценировку своей передачи. И вдруг кто-то сказал: «Послушайте, да ведь это же классические концентрические круги! Вся наша Вселенная построена на этих кругах…». Остальные присмотрелись и ахнули. А схемы была такая. В середине – как бы взрыв, от которого расходятся волны. Это первый круг – волчок, датчик случайных чисел. Его стрелка указывает на круг писем, лежащих на столе. В них послания от неизвестных нам людей, таинственные послания, поскольку они еще не прочитаны и не разгаданы. А люди, приславшие свои вопросы, где-то сидят и ждут. Порой мне даже кажется, что я вижу, как их тени витают над игровым столом… Следующий круг – «знатоки», что сидят за столом, и отвечают на откуда-то пришедшие к ним вопросы. Не правда ли, похоже на спиритический сеанс? - Но ведь «знатоки» видят авторов вопросов на мониторе?
Ворошилов немного помолчал и закончил: - Теперь вы знаете нашу тайну.
Моя книга вышла в 1992 году. Спустя восемь лет Владимира Ворошилова не стало. А передача по-прежнему идет. Но это уже другая история. История следующей книги, которую я начинаю писать.
|
|||
Распродажа культурных файлов FILE-SALE.RU. Новинки:
|
Контактный телефон: 8-926-825-27-49 E-mail: obivatel44@gmail.com WEB-издательство ВЕК ИНФОРМАЦИИ Одежда для танцев Расчет и поиск тура в Краснодарский край |