В предыдущей статье мы говорили, что глубинной причиной войн является внутривидовая злокачественная агрессивность, которую представители вида Homo sapiens приобрели в процессе развития примерно шесть тысяч лет назад. Обратившись к теории Арнольда Тойнби, мы предположили, что у возникновения внутривидовой деструктивности и перехода человечества к цивилизации одни и те же причины. Анализ теории Тойнби позволил выявить несколько их характерных признаков. Теперь речь - о дополнительных признаках.

       

 Продолжение. Начало

Еще один признак условия, ответственного за возникновение внутривидовой злокачественной агрессивности и переход к цивилизации, мы находим в теории пассионарности русского историка и этнографа Льва Гумилева. Анализируя причины, по которым этносы в какой-то момент вдруг начинают стремительно развиваться, захватывать новые территории, вести постоянные войны и в ряде случаев создавать цивилизации, Гумилев утверждает, что никакой из ранее известных факторов и никакая их комбинация не позволяют этого объяснить. Следовательно, необходимо найти новый.  Исследуя многочисленные случаи этногенеза, Гумилев находит между ними нечто общее. По Гумилеву, этим общим является некая страсть, внезапно охватывающая сначала отдельных личностей, а затем распространяющаяся и на большинство членов этноса. Однако слово «страсть» в повседневном употреблении означает вообще любое сильное желание и потому не очень подходит на роль названия фактора истории, действие которого приводит к сильнейшим социальным катаклизмам – массовым переселениям, войнам, зарождению новых цивилизаций и тому подобным процессам. Это заставляет Гумилева ввести новый термин – «пассионарность». Гумилев прочит пассионарность на роль того самого фактора, который, будучи добавлен в состав «вызова» Арнольда Тойнби, позволяет преодолеть «силу инерции», 300 тысяч лет не позволявшую человечеству перейти от состояния дикости и варварства к цивилизации. Он пишет: «Особи, обладающие этим признаком, при благоприятных для себя условиях совершают (и не могут не совершать) поступки, которые, суммируясь, ломают инерцию традиции и инициируют новые этносы».

Однако, пытаясь объяснить природу этой страсти – пассионарности, Гумилев не находит ничего лучше, как призвать на помощь мутацию, возникающую под воздействием космического излучения. По Гумилеву, этой мутации время от времени подвергаются не только отдельные личности вроде Александра Македонского, но и целые народы. На наш взгляд, такое происхождение пассионарности противоречит одному из фундаментальных принципов науки, известному как «Бритва Оккама». Этот принцип содержит запрет на введение в теорию дополнительных (лишних) сущностей для объяснения какого-либо положения создаваемой теории. Космическое излучение и вызванная им мутация в теории Гумилева выглядят именно такими лишними сущностями.

Гумилев, безусловно, прав в том, что пассионарность неизменно присутствует во всех случаях этногенеза и зарождения цивилизаций. Однако не она сама должна входить в состав «вызова» Арнольда Тойнби, а то, что является причиной возникновения этой страсти – пассионарности. Это, по-видимому, так, поскольку пассионарность – страсть, без которой вообще невозможны никакие преобразования, сама есть следствие действия какого-то другого фактора. Проще говоря, всякая страсть, и пассионарность в том числе, имеет свою причину, свой предмет вожделения. Запомним это, ибо предмет страсти пассионариев, возможно, и есть тот фактор, который, будучи включен в состав «вызова» Арнольда Тойнби, позволил шумерам впервые в истории создать свою цивилизацию.

Но в какой области лежит эта причина пассионарной страсти?

В поисках ответа на этот вопрос обратимся к немецкому философу Карлу Ясперсу. В своей работе «Истоки истории и ее цель» он делит всю историю человечества на абсолютную доисторию, относительную доисторию и, собственно, историю. Об абсолютной  доистории мы по сути дела не можем сказать ничего определенного. Относительная же доистория, по Ясперсу, начинается с появлением письменности, т. е. тогда и там, когда и  где мы уже обнаружили истоки человеческой деструктивности – во время возникновения цивилизации шумеров.

Карл Ясперс ввел в научный оборот философско-историческую категорию «Осевое время». Время это простирается между 800 и 200 годами до н.э. Именно к этому времени Ясперс относит формирование человека современного типа. Это время характерно возникновением новой философии и новых религий практически одновременно и независимо друг от друга в Китае, Индии, Персии, Палестине, Греции. По сути, речь идет о новых цивилизациях, возникших независимо друг от друга и почти в одно и то же время. Эти цивилизации осевого времени, по Ясперсу, уже принадлежат истории. Но на чем они базировались, что было взято ими от более древних цивилизаций? Это важнейший вопрос ибо, если мы обнаружим, что эти цивилизации возникли под воздействием того же фактора, что и древнейшая цивилизация шумеров, наша задача будет решена.

Осевое время для Ясперса священно, и корни его он видит отнюдь не в цивилизациях относительной доистории. Он пишет: «Никто не может полностью понять, что здесь произошло, как возникла ось мировой истории». Ясперс считает, что от древних культур сохранилось в осевом времени немногое. Но что немногое - остается тайной.  Ясперс  недоумевает: что именно могло в человеке сохраниться в неизменности? Что в неизменном виде перешло от древнейших культур к нашим современникам? Биологическое строение? Безусловно! Но этого мало. Способность передавать опыт? Но эта способность, по Ясперсу, появляется только в осевое время. Объекты материальной культуры – изобретения и открытия шумеров и египтян? Но Ясперс прав, когда говорит, что человечество совершенно забыло авторов этих изобретений и открытий. Мы заново восстановили их приоритет только в двадцатом веке. Речь, таким образом, идет о чем-то значительно более важном, принадлежащим духовной культуре,  о том, что поистине имеет всемирное значение и что, будучи таковым, перешло к нам от цивилизаций древности, по пути сделав возможным то, что Ясперс понимает как осевое время со всем его смыслом и значением для последующей истории. Не случайно же осевое время характерно зарождением и развитием новых религий, ведь именно тогда жили и творили Лао-цзы и Конфуций, Будда и Заратустра, Илия, Исайя и Иеремия, а в Греции Парменид, Гераклит, Платон, Гомер, Архимед и многие другие не менее знаменитые ученые, философы, художники и поэты. Итак, с точки зрения Ясперса осевое время – это время возникновения новой духовности, нового духовного гена всех культур и цивилизаций. Но что это за ген и можно ли его обнаружить в цивилизациях Шумера и Древнего Египта и перешел ли этот ген из цивилизаций относительной доистории в цивилизации осевого времени?

Карл Ясперс так и не ответил на этот вопрос. Но работа его все же позволяет предположить, что наследие это лежит не в области материальной, а в области духовной культуры.  В этом предположении укрепляет нас и работа английского этолога и эволюциониста Ричарда Докинза. В своей книге «Эгоистичный ген», тема которой на первый взгляд не имеет к нашему размышлению прямого отношения, Докинз, тем не менее, формулирует идею чрезвычайно полезную для наших поисков. Он вводит понятие «мимов» - устойчивых элементов культуры, способных передаваться не только от человека к человеку, но и от поколения к поколению. К мимам могут быть причислены самые разнообразные объекты культуры. Это и музыкальные мелодии, и философские идеи, и научные теории, к которым относятся и теория относительности Эйнштейна, теории Коперника, Ньютона, Дарвина и т. п. К мимам могут быть причислены религиозные догмы, самые различные суеверия и идеологические учения. Подобно генам, расположенным в хромосомах, мимы захватывают человеческую память и распространяются от поколения к поколению в устной и письменной форме.

Идея Ричарда Докинза замыкает круг и позволяет нам нарисовать достаточно полный портрет искомого фактора истории. Вот его характерные черты:

- мы установили, что этот фактор впервые начинает действовать на рубеже III и IV тысячелетий до н. э. Именно тогда он входит в состав «вызова», заставившего шумеров преодолеть силу инерции и создать свою цивилизацию;

- из работ Карла Ясперса и Ричарда Докинза ясно, что этот фактор истории принадлежит к области духовной культуры человечества. Это некий элемент культуры – мим, передающийся от поколения к поколению вот уже шесть тысяч лет;

- фактор этот должен быть двойственным, чем-то вроде Инь и Ян, ибо только это свойство способно обеспечить постоянное циклическое развитие как отдельного этноса, так и человечества в целом.

- действие этого фактора способно возбудить страсть – пассионарность не только у отдельного человека, но и у общества в целом. Он, таким образом, и является истинной основой пассионарности, выдвигаемой Львом Гумилевым на роль силы, позволившей преодолеть инерцию обычая, которая (инерция), по мнению Арнольда Тойнби, задержала переход человечества к цивилизации минимум на 300 тысяч лет.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.