Моя живопись – это моя тайная жизнь, моя Любовь и Свобода. В минуты обид и неверия она светила мне надеждою и упованием на чудо. Она была сердцевиной моего метода – синтеза наук, культур и искусств. Ее пульс бился в моей прозе, в моей педагогике, в общении с детьми. Она несла радость близким, родным и знакомым.

Ю.АЗАРОВ

Усилиями нескольких общественных организаций во Франции и России готовится выставка живописных работ Юрия Азарова в картинной галерее "Русский мир" в Париже, на Елисейских полях. На ней предполагается устроить презентацию его научных, публицистических работ и романов-исследований, а также обсуждение доклада профессора Азарова по проблемам сохранения и развития традиций культуры, духовного возрождения.

Предлагаем вам ознакомиться с несколькими из работ, которые автор хочет показать парижанам.

Напоминаем, что в нашем журнале уже обнародованы еще пять публикаций, раскрывающих мир идей и трудов Ю.П. Азарова: «Может ли Россия стать страной патриотов?», «Он знал: разум и звезды неразделимы», «Женщина погубит мир? Или спасет?», «Мы живем в бесслезное время» (в подборке «Почему наши детки улетают на небко?») и «В поисках утраченной гениальности».

ТАЛАНТ НА ВСЕ ВРЕМЕНА

Всем известен полуиронический афоризм: талантливый человек талантлив во всем. Но есть в нем и вполне серьезный смысл. Он восходит к античным представлениям о врожденных универсальных способностях и свойствах человека: музыкально одаренный, он поет, играет на арфе, и сам слагает стихи, и пластикой подтверждает исполняемое; в то же время он - гимнаст, участвующий в состязаниях по бегу, борьбе, метании копья и диска... Это - публичный актуальный талант, выставляющий напоказ свои таланты и доблести сейчас; он не мыслит себя вне непосредственного созерцания и одобрения со стороны. Специализация разрушает эту универсальность и непосредственность, превращая человека из существа целостного - в частичное, фрагментарное и затаенно-анонимное. Специализация требует не столько таланта, сколько тренировки и подвержена влиянию обстоятельств. В ней как будто скрывается дьявольское искушение: сосредоточься на одном, отдай ему все силы - и ты станешь богат и знаменит...

В моем представлении Азаров - тип такой талантливой творческой личности, в которой античная традиция целостности борется с современной расщепленностью человека, и в этой борьбе нет победителя, но в ней рождаются смыслы - новые для современников и, может быть, порой неожиданные для самого автора. Начав с живописных, в основном портретных иллюстраций к своим педагогическим романам, Азаров, мне кажется, сразу интуитивно ощутил появление нового качества у его героев: их портреты придали им иное, чем в романе, жизнеподобие, как если бы это были объективно реальные люди. Оговорюсь: за всеми персонажами романов Азарова стоят совершенно конкретные прототипы. Но роман есть роман, это не документальное повествование, и, несмотря на многие признаки нарратива (нарративный - повествовательный, описательный, в отличие от диалогового, эпический. – Ред.) в романах Азарова начального периода его писательского пути (конец 70-х — начало 80-х годов), это все-таки были произведения художественные раг excellence, совершенно оригинальные по манере, но во многом традиционные по методу.

Отход от традиции знаменовал роман «Групповые люди». Включение в художественный дискурс реальных исторических лиц и событий вызвал естественное усиление нарративности, а ввод в повествовательный поток исторических документов с присочиненными комментариями персонажей обнажил ранее скрытую, хотя и легко угадываемую публицистическую подоплеку азаровской прозы (в том числе и собственно педагогической). Дальше случился мощнейший взрыв сатирической фантасмагории - роман «Паразитарий», антиутопия, стилевые зачатки которой можно обнаружить в романе «Новый Свет», и уже откровенные интенции (интенция – намерение, цель, направление или направленность сознания, воли, чувства на какой-либо предмет. – Ред.) - в «Групповых людях». Наконец, последнее творение Азарова, «Пророки и пророчицы» (в двух книгах), прямо по гегелевской диалектике синтезирует то, что было тезисом (роман «Печора») и антитезисом («Паразитарий»). И это начало нового этапа в творчестве Азарова (банально, но факт).

В «Пророках...» возникает система персонажей-зеркал, взаимных отражений, сложных сюжетных переплетений и узлов, столкновение стилей, лирических пассажей и официальных писем, обращенных к высокопоставленным лицам российского государства... Это уже некий неопостмодернизм, не имеющий аналога в современной прозе.

Все сказанное имеет прямое отношение к живописи Азарова. Десятки его последних картин кричат о том же, о чем вопиют его романы, - о красоте и уродствах этого мира, о свободе и насилии, о пути к Свету и невозможности найти этот путь, о силе и бессилии человека, о мерзостях войны и сиротском детстве, о любви и о ее поругании, о духовности и падении человека.

Искусствоведы, разумеется, оценят живопись Азарова со своих позиций - с точки зрения академических канонов, техники, так называемого мастерства. Иные из них, возможно, найдут в картинах Азарова множество недостатков, нарушений искусствоведческих стереотипов. И немудрено: отнести работы Азарова к каким-либо известным школам, направлениям, стилям живописи практически невозможно, поскольку в них обнаруживаются и реализм и сюрреализм, черты так называемого примитивизма и строгой классики, импрессионизм и символизм, идеологический напор и тонкий лиризм.

Но чуткий ценитель и знаток искусства, безусловно, отдаст должное оригинальной манере художника, увидит в цветовой гамме, линиях и композиции каждой картины присутствие высокого чувства и глубокой мысли. Тот же, кто хорошо знает педагогические и художественные сочинения Азарова, сразу поймет главное: перед ним апофеоз суггестивности, синтеза мысли и чувства, нерасторжимое единство педагогических, художественных и социальных прозрений, устремленных к душе человека, его глубинной духовности.

Азаров позиционирует себя не больше и не меньше как спаситель мира. Человек толпы, человек с потерей духовного зрения, человек расщепленный увидит в этом манию величия. Однако именно так - как спасителя мира! - сегодня следовало бы чувствовать и сознавать себя каждому человеку на нашей планете.

Валерий ЛЫСЕНКО,

генеральный директор НОУ «Новый Логос»,

главный редактор журнала «Родительское собрание»

Письмо в редакцию
Нужна поддержка
ГОУ Центр образования № 1804 «Кожухово» совместно с Азаровым Ю.П. на протяжении многих лет разрабатывает методы гражданско-патриотического становления личности, духовно-правовой идеологии, гарантирующей эффективность мировоззренческой деятельности, воспитания и культуры.
Трансцендентальная педагогика, разработанная профессором Азаровым Ю.П., позволяет активизировать творческий потенциал учащихся и способствует ускоренному развитию дарований.
Использование методов профессора Азарова Ю.П. в системе творческой педагогики ГОУ ЦО № 1804 «Кожухово» послужило одним из факторов достижения стабильного многолетнего роста показателей творческих возможностей воспитанников. В 2006/2007 учебном году число побед учащихся ГОУ ЦО № 1804 «Кожухово» в предметных олимпиадах, творческих конкурсах и спортивных соревнованиях составило 520% от общего числа воспитанников.
Основываясь на достижениях и нашего Центра, Ю.П. Азаров создал, уже работая в качестве председателя Комитета духовного возрождения России, трилогию «Возрождение», куда вошли романы-эссе «Нежность», «Спасение» и «Поединок». В трилогии свыше ста репродукций картин автора. Для издания трилогии нужны средства. Ю.П. Азаров обращался по этому вопросу в разные инстанции, но ему всюду было отказано в помощи.
Ю.П. Азаров создал принципиально новое направление развивающей педагогики, основанной на синтезе наук, культур и искусств.
Его живописные произведения выставлялись и высоко оценивались в России, США, Швейцарии, Германии, Польше. И здесь нельзя не сказать: Азаров бедствует в прямом смысле этого слова. У него нет денег на покупку красок, холстов, рам и прочего. Он вынужден отказываться от многих творческих контактов из-за отсутствия средств. Между тем, на протяжении многих лет без ведома автора педагогические технологии Ю.П. Азарова (в виде переводных книг, микрофильмов, электронных версий) широко используются в школах, вузах и библиотеках США, многих стран Европы. Хотелось бы, чтобы ему была оказана помощь в его благородных делах и со стороны государства, и от радеющих за свою страну меценатов.
Л.А. Курбатова,
директор ГОУ ЦО № 1804 «Кожухово»
Москва.

Триптих «Мое детство»

Триптих состоит из картин «Тачка», «Мясистая морда фашиста Вальтера» и «Приобщение к высшей духовности».

Картина первая. По каменистой пыльной дороге женщина и десятилетний мальчик (это я) волокут тачку с убогим скарбом: старая бочка, набитая разной ветошью, какие-то ящики с разным барахлом, полуразваленный чемодан, должно быть, с одеждой и постельными принадлежностями. Тачка своеобразна: колеса широченные, чугунные. Крестный, который подарил нам этот вездеход, сказал: «Она сама покатится по ровной дороге». Кузов, сбитый из старых досок, позволял разместить в тачке и многие другие штуки: ведра, кастрюли, какой-то нужный нам инвентарь - лопаты, топор, грабли…

Я, что есть силы упираясь в заднюю часть тачки, помогаю маме преодолевать тяжесть продвижения. Впрочем, я так чувствовал, я это точно помню, мне было легко упираться в эту самую тачку, я почти падал на нее, и она, казалось мне, несла меня на своих широченных чугунных колесах.

И еще я помню нестерпимую жару и острый голод. Мама все время говорила, что, может быть, в очередном селении удастся что-нибудь выменять из еды. Я в этом сомневался: кому нужны были предлагаемые старые туфли или застиранные простыни и полотенца? Я помню, с каким наслаждением я ел выброшенное кем-то надгрызенное яблоко. Нам предстояло пройти около ста километров: шли мы из города, в котором жили, в село, в котором мама родилась и откуда после ареста отца убежала вместе со мной. И помню я, как, пройдя эту сотню километров, мы пришли к моей крестной, и я свалился у нее в прохладном коридорчике с красным кирпичным полом и тут же уснул, и в мой рот, как мне потом сказали, набилось огромное количество мух.

Картина вторая Ее сюжет описан в моем первом романе «Соленга». Немец по имени Вальтер, толстый, противный, заставлял меня чистить свои сапоги, приговаривая какие-то гнусности: «Нима лакирен сапоги – будет десят палок». И он считал: «Айн, цвай, драй…» А я все равно упирался, не желая чистить его обувку. Он бил меня до тех пор, пока не выбежала мама и не увела меня в дом.

Сюжет третьей части связан с моим приобщением к отечественной культуре. Я и сам не знаю, почему и каким образом я в моем грустном детстве так увлекся чтением отечественной классики: Пушкин, Гоголь, Лермонтов, Островский (драматург), Чехов. Эти книги я нашел в доме, где раньше жил один учитель. Помню и такой, эпизод. Ночью при каганце я читал толстенный том Пушкина. В комнату вошел немец, офицер, нет, не Вальтер, а совсем другой. Он долго хвалил меня за то, что я читаю такие хорошие книги, гладил меня по голове и даже угостил вкусными галетами.

Триптих «Духовное возрождение вечной женственности

как истинной женской красоты»

Этот триптих внес, по крайней мере для меня самого, некоторые существенные поправки в понимание не только культуры и духовности, но и всей жизни на нашей земле»

Определяя культуру как развернутый во времени духовный мир личности, человечество на первое место ставило прежде всего сильный пол, мужчину - основного творца духовных и материальных ценностей, мироустройства, власти и факторов социального развития, прогресса. Между тем, весь ход исторического развития во многом определяется именно женщиной и теми достоинствами, которые наш замечательный философ Владимир Соловьев называл вечной женственностью. Первая и заглавная часть триптиха, названная мною «Вечной женственностью», раскрывает природу человеческого идеала, выражающего всю полноту богочеловеческих достоинств - любви, свободы, истины, добра и красоты, так или иначе связанных с проявлением таких способностей, как смиренномудрие и подвижничество, святое и беззаветное выполнение своей главной исторической миссии - продолжать род человеческий, готовить новые поколения к грядущим социальным свершениям, к утверждению доминантных духовных ценностей любви и свободы, которые, по определению апостолов Иоанна и Павла, а также величайших отечественных мыслителей Вл. Соловьева, Достоевского, Бердяева, Булгакова /отца Сергия/, Ильина и многих других, есть Бог. Таким образом, категория «вечная женственность» по сути своей трансцендентна, божественна. Утрата этой ценности грозит гибелью всему миру.

Вторая часть триптиха, написанная в несколько свободной и приземленной манере, названа так: «Вечная Любовь - это и небо, и горный поток, и скатерть-самобранка». Здесь в каждом изгибе обнаженной женской и мужской красоты я стремился передать духовную святость любви мужчины и женщины как главного условия выживания и оздоровления мира. И скатерть-самобранка как утверждение материальных перспектив в развитии духовных начал, как безнасильная уверенность в том, что любовь подарит людям культурный и материальный достаток, обогатит сущность богочеловеческих достоинств.

Третья часть «Вечное материнство - спасение мира» - это реализация богочеловеческих идеалов, когда преодолеваются различного рода социальные катастрофы, в том числе и демографические, это счастье материнских радостей, это создание грядущих поколений счастливых людей, способных возрождать, развивать и обогащать новым содержанием непреходящие вечные ценности на нашей земле. В этом и скажется мессианская роль женщины в России, в ней, как ни в одной стране мира, глубоко раскрывалась сущность вечной женственности, вечной красоты и вечной любви.

Духовное возрождение вечной женственности, любви и святого материнства - это главное условие победы над культом порноцинизма, вседозволенности и надвигающимся порочным матриархатом.

Ю. Азаров

№7

Моя живопись – это моя тайная жизнь, моя Любовь и Свобода. В минуты обид и неверия она светила мне надеждою и упованием на чудо. Она была сердцевиной моего метода – синтеза наук, культур и искусств. Ее пульс бился в моей прозе, в моей педагогике, в общении с детьми. Она несла радость близким, родным и знакомым. Ю.АЗАРОВ Усилиями нескольких общественных организаций во Франции и России готовится выставка живописных работ Юрия Азарова в картинной галерее "Русский мир" в Париже, на Елисейских полях. На ней предполагается устроить презентацию его научных, публицистических работ и романов-исследований, а также обсуждение доклада профессора Азарова по проблемам сохранения и развития традиций культуры, духовного возрождения. Предлагаем вам ознакомиться с несколькими из работ, которые автор хочет показать парижанам. Напоминаем, что в нашем журнале уже обнародованы еще пять публикаций, раскрывающих мир идей и трудов Ю.П. Азарова: «Может ли Россия стать страной патриотов?», *«Он знал: разум и звезды неразделимы», «Женщина погубит мир? Или спасет?», «Мы живем в бесслезное время»* *(в подборке «Почему наши детки улетают на небко?») и* *«В поисках утраченной гениальности».* ТАЛАНТ НА ВСЕ ВРЕМЕНА Всем известен полуиронический афоризм: талантливый человек талантлив во всем. Но есть в нем и вполне серьезный смысл. Он восходит к античным представлениям о врожденных универсальных способностях и свойствах человека: музыкально одаренный, он поет, играет на арфе, и сам слагает стихи, и пластикой подтверждает исполняемое; в то же время он - гимнаст, участвующий в состязаниях по бегу, борьбе, метании копья и диска... Это - публичный актуальный талант, выставляющий напоказ свои таланты и доблести сейчас; он не мыслит себя вне непосредственного созерцания и одобрения со стороны. Специализация разрушает эту универсальность и непосредственность, превращая человека из существа целостного - в частичное, фрагментарное и затаенно-анонимное. Специализация требует не столько таланта, сколько тренировки и подвержена влиянию обстоятельств. В ней как будто скрывается дьявольское искушение: сосредоточься на одном, отдай ему все силы - и ты станешь богат и знаменит... В моем представлении Азаров - тип такой талантливой творческой личности, в которой античная традиция целостности борется с современной расщепленностью человека, и в этой борьбе нет победителя, но в ней рождаются смыслы - новые для современников и, может быть, порой неожиданные для самого автора. Начав с живописных, в основном портретных иллюстраций к своим педагогическим романам, Азаров, мне кажется, сразу интуитивно ощутил появление нового качества у его героев: их портреты придали им иное, чем в романе, жизнеподобие, как если бы это были объективно реальные люди. Оговорюсь: за всеми персонажами романов Азарова стоят совершенно конкретные прототипы. Но роман есть роман, это не документальное повествование, и, несмотря на многие признаки нарратива (нарративный - повествовательный, описательный, в отличие от диалогового, эпический. – Ред.) в романах Азарова начального периода его писательского пути (конец 70-х — начало 80-х годов), это все-таки были произведения художественные раг excellence, совершенно оригинальные по манере, но во многом традиционные по методу. Отход от традиции знаменовал роман «Групповые люди». Включение в художественный дискурс реальных исторических лиц и событий вызвал естественное усиление нарративности, а ввод в повествовательный поток исторических документов с присочиненными комментариями персонажей обнажил ранее скрытую, хотя и легко угадываемую публицистическую подоплеку азаровской прозы (в том числе и собственно педагогической). Дальше случился мощнейший взрыв сатирической фантасмагории - роман «Паразитарий», антиутопия, стилевые зачатки которой можно обнаружить в романе «Новый Свет», и уже откровенные интенции (интенция – намерение, цель, направление или направленность сознания, воли, чувства на какой-либо предмет. – Ред.) - в «Групповых людях». Наконец, последнее творение Азарова, «Пророки и пророчицы» (в двух книгах), прямо по гегелевской диалектике синтезирует то, что было тезисом (роман «Печора») и антитезисом («Паразитарий»). И это начало нового этапа в творчестве Азарова (банально, но факт). В «Пророках...» возникает система персонажей-зеркал, взаимных отражений, сложных сюжетных переплетений и узлов, столкновение стилей, лирических пассажей и официальных писем, обращенных к высокопоставленным лицам российского государства... Это уже некий неопостмодернизм, не имеющий аналога в современной прозе. Все сказанное имеет прямое отношение к живописи Азарова. Десятки его последних картин кричат о том же, о чем вопиют его романы, - о красоте и уродствах этого мира, о свободе и насилии, о пути к Свету и невозможности найти этот путь, о силе и бессилии человека, о мерзостях войны и сиротском детстве, о любви и о ее поругании, о духовности и падении человека. Искусствоведы, разумеется, оценят живопись Азарова со своих позиций - с точки зрения академических канонов, техники, так называемого мастерства. Иные из них, возможно, найдут в картинах Азарова множество недостатков, нарушений искусствоведческих стереотипов. И немудрено: отнести работы Азарова к каким-либо известным школам, направлениям, стилям живописи практически невозможно, поскольку в них обнаруживаются и реализм и сюрреализм, черты так называемого примитивизма и строгой классики, импрессионизм и символизм, идеологический напор и тонкий лиризм. Но чуткий ценитель и знаток искусства, безусловно, отдаст должное оригинальной манере художника, увидит в цветовой гамме, линиях и композиции каждой картины присутствие высокого чувства и глубокой мысли. Тот же, кто хорошо знает педагогические и художественные сочинения Азарова, сразу поймет главное: перед ним апофеоз суггестивности, синтеза мысли и чувства, нерасторжимое единство педагогических, художественных и социальных прозрений, устремленных к душе человека, его глубинной духовности. Азаров позиционирует себя не больше и не меньше как спаситель мира. Человек толпы, человек с потерей духовного зрения, человек расщепленный увидит в этом манию величия. Однако именно так - как спасителя мира! - сегодня следовало бы чувствовать и сознавать себя каждому человеку на нашей планете. Валерий ЛЫСЕНКО, генеральный директор НОУ «Новый Логос», главный редактор журнала «Родительское собрание» Письмо в редакцию Нужна поддержка ГОУ Центр образования № 1804 «Кожухово» совместно с Азаровым Ю.П. на протяжении многих лет разрабатывает методы гражданско-патриотического становления личности, духовно-правовой идеологии, гарантирующей эффективность мировоззренческой деятельности, воспитания и культуры. Трансцендентальная педагогика, разработанная профессором Азаровым Ю.П., позволяет активизировать творческий потенциал учащихся и способствует ускоренному развитию дарований. Использование методов профессора Азарова Ю.П. в системе творческой педагогики ГОУ ЦО № 1804 «Кожухово» послужило одним из факторов достижения стабильного многолетнего роста показателей творческих возможностей воспитанников. В 2006/2007 учебном году число побед учащихся ГОУ ЦО № 1804 «Кожухово» в предметных олимпиадах, творческих конкурсах и спортивных соревнованиях составило 520% от общего числа воспитанников. Основываясь на достижениях и нашего Центра, Ю.П. Азаров создал, уже работая в качестве председателя Комитета духовного возрождения России, трилогию «Возрождение», куда вошли романы-эссе «Нежность», «Спасение» и «Поединок». В трилогии свыше ста репродукций картин автора. Для издания трилогии нужны средства. Ю.П. Азаров обращался по этому вопросу в разные инстанции, но ему всюду было отказано в помощи. Ю.П. Азаров создал принципиально новое направление развивающей педагогики, основанной на синтезе наук, культур и искусств. Его живописные произведения выставлялись и высоко оценивались в России, США, Швейцарии, Германии, Польше. И здесь нельзя не сказать: Азаров бедствует в прямом смысле этого слова. У него нет денег на покупку красок, холстов, рам и прочего. Он вынужден отказываться от многих творческих контактов из-за отсутствия средств. Между тем, на протяжении многих лет без ведома автора педагогические технологии Ю.П. Азарова (в виде переводных книг, микрофильмов, электронных версий) широко используются в школах, вузах и библиотеках США, многих стран Европы. Хотелось бы, чтобы ему была оказана помощь в его благородных делах и со стороны государства, и от радеющих за свою страну меценатов. Л.А. Курбатова, директор ГОУ ЦО № 1804 «Кожухово» Москва.	Триптих «Мое детство» Триптих состоит из картин «Тачка», «Мясистая морда фашиста Вальтера» и «Приобщение к высшей духовности». Картина первая. По каменистой пыльной дороге женщина и десятилетний мальчик (это я) волокут тачку с убогим скарбом: старая бочка, набитая разной ветошью, какие-то ящики с разным барахлом, полуразваленный чемодан, должно быть, с одеждой и постельными принадлежностями. Тачка своеобразна: колеса широченные, чугунные. Крестный, который подарил нам этот вездеход, сказал: «Она сама покатится по ровной дороге». Кузов, сбитый из старых досок, позволял разместить в тачке и многие другие штуки: ведра, кастрюли, какой-то нужный нам инвентарь - лопаты, топор, грабли… Я, что есть силы упираясь в заднюю часть тачки, помогаю маме преодолевать тяжесть продвижения. Впрочем, я так чувствовал, я это точно помню, мне было легко упираться в эту самую тачку, я почти падал на нее, и она, казалось мне, несла меня на своих широченных чугунных колесах. И еще я помню нестерпимую жару и острый голод. Мама все время говорила, что, может быть, в очередном селении удастся что-нибудь выменять из еды. Я в этом сомневался: кому нужны были предлагаемые старые туфли или застиранные простыни и полотенца? Я помню, с каким наслаждением я ел выброшенное кем-то надгрызенное яблоко. Нам предстояло пройти около ста километров: шли мы из города, в котором жили, в село, в котором мама родилась и откуда после ареста отца убежала вместе со мной. И помню я, как, пройдя эту сотню километров, мы пришли к моей крестной, и я свалился у нее в прохладном коридорчике с красным кирпичным полом и тут же уснул, и в мой рот, как мне потом сказали, набилось огромное количество мух. Картина вторая Ее сюжет описан в моем первом романе «Соленга». Немец по имени Вальтер, толстый, противный, заставлял меня чистить свои сапоги, приговаривая какие-то гнусности: «Нима лакирен сапоги – будет десят палок». И он считал: «Айн, цвай, драй…» А я все равно упирался, не желая чистить его обувку. Он бил меня до тех пор, пока не выбежала мама и не увела меня в дом. Сюжет третьей части связан с моим приобщением к отечественной культуре. Я и сам не знаю, почему и каким образом я в моем грустном детстве так увлекся чтением отечественной классики: Пушкин, Гоголь, Лермонтов, Островский (драматург), Чехов. Эти книги я нашел в доме, где раньше жил один учитель. Помню и такой, эпизод. Ночью при каганце я читал толстенный том Пушкина. В комнату вошел немец, офицер, нет, не Вальтер, а совсем другой. Он долго хвалил меня за то, что я читаю такие хорошие книги, гладил меня по голове и даже угостил вкусными галетами. Триптих «Духовное возрождение вечной женственности как истинной женской красоты» Этот триптих внес, по крайней мере для меня самого, некоторые существенные поправки в понимание не только культуры и духовности, но и всей жизни на нашей земле» Определяя культуру как развернутый во времени духовный мир личности, человечество на первое место ставило прежде всего сильный пол, мужчину - основного творца духовных и материальных ценностей, мироустройства, власти и факторов социального развития, прогресса. Между тем, весь ход исторического развития во многом определяется именно женщиной и теми достоинствами, которые наш замечательный философ Владимир Соловьев называл вечной женственностью. Первая и заглавная часть триптиха, названная мною «Вечной женственностью», раскрывает природу человеческого идеала, выражающего всю полноту богочеловеческих достоинств - любви, свободы, истины, добра и красоты, так или иначе связанных с проявлением таких способностей, как смиренномудрие и подвижничество, святое и беззаветное выполнение своей главной исторической миссии - продолжать род человеческий, готовить новые поколения к грядущим социальным свершениям, к утверждению доминантных духовных ценностей любви и свободы, которые, по определению апостолов Иоанна и Павла, а также величайших отечественных мыслителей Вл. Соловьева, Достоевского, Бердяева, Булгакова /отца Сергия/, Ильина и многих других, есть Бог. Таким образом, категория «вечная женственность» по сути своей трансцендентна, божественна. Утрата этой ценности грозит гибелью всему миру. Вторая часть триптиха, написанная в несколько свободной и приземленной манере, названа так: «Вечная Любовь - это и небо, и горный поток, и скатерть-самобранка». Здесь в каждом изгибе обнаженной женской и мужской красоты я стремился передать духовную святость любви мужчины и женщины как главного условия выживания и оздоровления мира. И скатерть-самобранка как утверждение материальных перспектив в развитии духовных начал, как безнасильная уверенность в том, что любовь подарит людям культурный и материальный достаток, обогатит сущность богочеловеческих достоинств. Третья часть «Вечное материнство - спасение мира» - это реализация богочеловеческих идеалов, когда преодолеваются различного рода социальные катастрофы, в том числе и демографические, это счастье материнских радостей, это создание грядущих поколений счастливых людей, способных возрождать, развивать и обогащать новым содержанием непреходящие вечные ценности на нашей земле. В этом и скажется мессианская роль женщины в России, в ней, как ни в одной стране мира, глубоко раскрывалась сущность вечной женственности, вечной красоты и вечной любви. Духовное возрождение вечной женственности, любви и святого материнства - это главное условие победы над культом порноцинизма, вседозволенности и надвигающимся порочным матриархатом. Ю. Азаров	Сопряжение К нашим зарубежным читателям Общество Отзвук Злоба дня Это мы Портреты Обстоятельства Горожане Обыкновения Даты Нравы Здравствуйте! Медицина Галерея Имена Досуги Разное Напоказ Творчество Улыбка Юмор Почитать Литература Гласность Россия В начале Основы всего Татьяна Женские вопросы Спорное Гипотезы Так и есть Истинно Добро пожаловать Собратья Без преград Наши в Америке Наши в Ираиле Диссонанс Несогласие Иные Не мы